Снова Шаттам, да, вхожу во вкус, нахожу свой кайф как от Стиви Хантера. В этом такая фишка, главную героиню секретная служба прячем в монастыре, подальше от любопытных глаз, поскольку это очень ценный свидетель, который стал зачинщиком вдруг вскрывшегося убийства одного из первых лиц страны. Я полагал, что таких людей обычно не просто вывозят подальше, но и охраняют днем и ночью, мало ли что решит приключиться со свидетелем. Ну а тут, оказалось, достаточно вывести в ебеня на отшибе, монастырь с полутора калеками. Марион, это ГГ, косит под послушницу и убивает время. Во время приборки в библиотеке ей удается найти старый дневник полицейского-англичанина, о событиях в конце 20-х годов, в Каире. Жуткие убийства детей, на фоне злобных арабов, которых задрала тюрьма народов, пардон, кавайная Британская Империя. В настоящем все скучновато, Марион мыкается туда-сюда и единственное что разнообразит унылые будни на окраине страны это унылые бури, подкидываемые унылые ребусы и унылые погони за чьим-то силуэтом, который уныло требует вернуть дневник на место. В Каире действия заметно больше, главный герой, Мэтсон, пытается найти  огромного гула в капюшоне, охотящегося на людей. И все как бы ничего, но то чем все закончилось, это слив сливов и дно дна. Последним похищенным оказывается приемный сын бывшей пассии Мэтсона, он бегает сломя голову по городу, платит деньги, пытается найти и когда находит, тот оказывается мертв. Дневник заканчивается, но оказывается пацанчик того, живой, находится тут же, в местных ебенях, и внимание, он знает, кто управлял злобным гулом. И это, внимание, сам Мэтсон!!! Да, подобный поворот сюжета не нов, это было у Гранже, это было у Тилье. Но как же здорово это подавалось там, и как убого здесь. Дедок (времени прошло много, пацанчик успел состариться) заявил, что прочитал дневник дважды и его самого похитил именно Мэтсон – поэтому никаких сомнений, это он плохиш. Ну и как пример логики о Шаттама, в дневнике написано, что Мэтсон опрашивал арабов, а ведь он арабского не знает, значит врет! А страницей ниже, тот же самый Мэтсон оказывается 9 лет прожив в Каире и несомненно владел арабским! Почему владел? А иначе он бы не смог объяснятся ни с гулом, ни обманывать детей-арабов. Логика!!! А еще десятилетнее чадо, после того как с ним поиграл полуразложившийся человек, без челюсти и щек, оказалось отлично помнит все как было. Взрослые, сука, после таких событий впадают в ступор и подменяют истинные воспоминания вымышленными, опять же смотрим на Фрэнка Тилье, у него эта тема хорошо поюзана и к этому никак не придерешься. А тут вот смотрите, в дневнике записана не каждая минута, а значит Мэтсон в это время обязательно злодеянил. Ну, допустим, он маньяк, про дурацкую фотку даже говорить не буду, на мутном ч\б двадцатых годов Марион различила какую-то одну ей ведомую ненормальную хрень. Но бля, так о своих действиях не пишут, разумеется, увидев растерзанного ребенка у любого нормального человека вспыхнет гнев, но для дедка это все свидетельства против Мэтсона. Лады, он шизофреник, сам не понимал когда убивал своих учеников, своего коллегу по работе, когда общался с гулом, которого типа в глаза не видел, но шизофрения работает не по нажатию выключателя на стене, она абсолютно спонтанна. Неужели за 9 лет, на работе в полиции, ни один припадок так и не выплыл наружу? Да еще болезнь при этом явно находится в самом запущенном состоянии и без медикаментозного лечения. Да ну нахер. Впрочем за 10 минут до конца книги автор решил подкинуть интриги на вентилятор, и Марион сообщают, что это монахи прикололись, от нечего делать настрочили общими усилиями дневничок, даже не зная того, кто к ним приедет, его увлечения и вообще, захочет ли француз читать чьи-то мутные записи на английском. Ну и вообще самом в конце, Шаттам говорит, что сами решайте как все было, я все намеки на правду вам дал. Ну по крайне мере стало ясно что автор подразумевает под намеками – кучу белиберды, так и не доведенной до ума.

Еще раз, идея, как ГГ оказывается плохишом не нова, но как классно это было подано в Heavy Rain. Я уже молчу о книгах других французов, ведь текстом можно играть намного тоньше, и там эта тема была подана в десятки раз лучше, там и правда были намеки, которые тут же все дружно выстраивали общую картину, после последнего куска головоломки. А тут на пустом месте – то знал арабский, то уже нет, и каждый вариант говорит исключительно в пользу виновности. Заебись, детектив. А ну и в дневнике записи не по минутам. И когда Мэтсон рассказывал, как на Первой Мировой офицеры с какого-то хрена пытали и насиловали своего же солдата, он им и был, патамучта шрамы. Из плюсов – ну, эээ, … главы оборваны в нужных местах, на этом все. Полнейший трындец и первейший образец того как писать детективы не надо.