«Оракул смерти» – Дэн Ченслор

Дата: 4th Январь 2012. Автор: Chertoznai. Рубрика: Рецензии
%c2%ab%d0%be%d1%80%d0%b0%d0%ba%d1%83%d0%bb-%d1%81%d0%bc%d0%b5%d1%80%d1%82%d0%b8%c2%bb-%e2%80%93-%d0%b4%d1%8d%d0%bd-%d1%87%d0%b5%d0%bd%d1%81%d0%bb%d0%be%d1%80

Тут весь замут в Оракуле, который как и положено делает предсказания. Ну типа потрогал человека и тут же оракулнул, что тому светит. История начинается с того, что Оракулу приносит своего ребенка аквилонский аристократ Альдо, предсказатель грит, что тому осталось жить совсем мало. Нобиль закатывает истерику, кидается на Оракула, но того защищает волшебная стена.

Конан с подружкой просто едет мимо, они смотрят на паломников, идущих за предсказаниями, и тут-то знакомятся с Альдо, и тот просит о помощи:

– Поди прочь, дешевая потаскушка, – продолжал герцог.

– Мне нужен телохранитель – смерд, который защитит моего наследника. Рискни своей никчемной жизнью, варвар – и как знать, может, на небесах простят хоть часть твоих преступлений.

– Глупый варвар, – с презрением процедил герцог. – Даже монеты поймать не смог. Откуда только у тебя руки растут, оглобля? Небось, отморозил, когда нерпу ловил в проруби.

– Поднимай золото, непутевый варвар.

Как вы думаете, чем закончилось это? Тем, что Оракул был неправ, и смерть сначала бы пришла к самому Альдо, в лице некоего северного варвара? А вот и нет, Конану стало жалко ребенка, ведь он, тот единственный, кто может спасти его. Причем об этом говорит какое-то чмо, которое вообще не следит за языком. Короче тупой варвар и дешевая потаскушка едут, пуская слюни умиления от ребенка. Альдо спешит:

До аббатства Монлюссон еще день пути.

В пути знакомство не складывается

– Знай свое место, варвар, – воскликнул Альдо. – Видно, на родине тебя мало учили плетью, раз ты осмеливаешься задавать такие вопросы. Иди вперед, и радуйся каждому шагу, когда не получил по спине палкой.

Корделия предложила:

– Давай я его убью. Конан покачал головой.

– Он горд, глуп и плохо воспитан. Но речь идет о жизни ребенка. Смерть сына – слишком большая цена, чтобы научиться вежливости. Боюсь, мне придется ему помочь.

Да, это настоящий русский Конан, воспетый Хаецкой.

Путешественники продолжают путь, но не долго, Конан чувствует Нечто злобное, дешевая потаскушка прячет герцога с ребенком в расщелине, варвар же принимает бой. Против него… летающая медуза!

Прозрачный голубой купол был столь велик, что шесть человек могли бы уместиться под ним, не задевая друг друга. Он вздрагивал и опадал, в такт дыханию твари, и тысячи крошечных пузырьков играли внутри него.

Под шапкой свисала плотная бахрома щупалец, каждое из которых оканчивалось длинной, зубастой головой крысы. Отростки; покрытые светящейся слизью, непрерывно шевелились, словно клубок червей.

Между ними и куполом, кольцом вкруг тела медузы, корчились человеческие лица.

– Мертвого младенца я должен принести своему господину, – прошелестела тварь. – Но с остальными могу делать все, что захочу.

Не так оригинально как высекающий искры скачущий осьминог, но тоже сгодиться. Монстр держит варвара за руки и за ноги, но тот его лихо побеждает:

Возле левой нога северянина лежал камень, размером с кулак хобгоблина. Киммериец пнул по нему, и валун с тяжелым свистом улетел в никуда.

Конану показалось, что его нога погрузилась в раскаленный металл. Он упал наземь, разбивая лицо в кровь, и смог лишь бессильно повернуть голову, чтобы не лишиться глаз.

– Корм для глистов, возомнивший себя героем, – промолвила тварь. – Топаешь ножкой, будто капризный мальчишка. Неужто и вправду верил, что эта пылинка могла причинить мне вред?

Серый булыжник с сухим стуком ударился о кучу камней, громоздившуюся на склоне скалы. Первый валун покачнулся, за ним другой, и через мгновение они посыпались вниз, погребая под собой монстра.

В то же мгновение черные нити распались, и киммериец почувствовал, как силы вновь возвращаются к нему.

Это при том, что глаза у этой медузы вообще везде по кругу:

Между ними и куполом, кольцом вкруг тела медузы, корчились человеческие лица.

Но она конечно ничего не увидела, особенно камень с голову хобгоблина (хобгоблины – это наверно очередные исследователи видимо, явившиеся в мир Хайбории на паровозе, да и застрявшие тут), специально дожидалась пока на нее, висящую в воздухе обрушиться камнепад. Уровень идиотии вполне сопоставим с Мартином, тот тоже организовывал обвал, который зацепил корабль каких-то слепцов, высланных в погоню. Правда там медузы не было. Но зато она была за кадром, писала многотомную мутную поебень. Но вернемся же из мира семи королевств в Хайборию.

Конан идет сам к Оракулу, тот гонит сферичную херь:

– Сын герцога Альдо может стать великим воителем. В двадцать шесть лет, он встретится в бою с Багряным Молохом – и умрет. Или одержит верх. В сорок один год, бросит вызов Мертвому Единорогу – и проиграет.

Кто все эти …гм существа даже не представляю. Варвар возвращается к отряду и они едут дальше, но не долго. Чик… и варвар оказывается во дворце Багряного Молоха:

Длинная шипастая шея поднималась почти до самого потолка, и таяла в легком сумраке. У существа не было ни ног, ни рук – лишь тысячи крошечных лапок, словно у многоножки, в два ряда спускавшихся от шеи по брюху.

Крупная голова, едва видимая в полутьме, ощеривалась тремя парами челюстей, над которыми горели пять рубиновых глаз. Чешуйчатый хвост оканчивался венчиком щупалец, словно у актинии, и крошечные молнии искрились меж ними.

Пока Конан бродит по порталам, аристократ и потаскушка едут во все тоже аббатство Монлюссон

Тамошние монахи служат богу Марманду, покровителю добра и света

Тут вообще дикий диссонанс, с одной стороны аббатство с типично французским названием, с другой – имя бога явно ближневосточное. Более того, «монастырь» – слово универсально и может быть отнесено как к западным, так и восточным религиям, но аббатство – только к западным. Но как будто этой идиотии мало, автор окончательно выпадает из реальности:

– Рыцари Безансона не ходят по подвесным мостам. Если я хотя бы ступлю на него – честь моего рода будет запятнана навсегда. Мне останется лишь совершить ритуальное самоубийство, и завещать все мое имущество церкви.

Это прекрасно, тут вам и церковь, и ритуальные самоубийства и какие-то рыцари Безансона… Кстати интересно почему Альдо готов пойти на ритуальное самоубийство а-ля самурай? Все дело в том, что:

Конь не может идти по подвесному мосту, значит, этот путь только для плебеев.

Да, это конечно повод покончить с собой, это только на пользу генофонду нации. Ах да, ребенок есть, но с ним аквилонский герцог знает как поступить:

– Мой сын – будущий рыцарь Безансона, – произнес он. – Пронести его по подвесному мосту? Да лучше бросить младенца сразу в ущелье.

И это правильно, можно одним ущельем убить двух ослов сразу.

Короче у отряда большая проблема, герцог категорически не приемлет путь для плебея, т.е. пешком, а поэтому нужно искать только тот, где может пройти лошадь. Все это здорово напоминает незабвенную «Вамматар», где «без несущихся по лесу, как стрела тяжеловозов, никак!!!» вот и тут никак без лошадей нельзя, иначе ритуальное самоубийство и ритуальное оформление движимого и недвижимого имущества на церковь, аминь.

Делать нечего, долбоебы едут вокруг и тут же встречают воинов багрового молоха:

На нем сверкал полный пластинчатый доспех, выкованный умелым кузнецом‑гномом. Такие латы очень тяжелы, обычно их надевают лишь конники. Но черное колдовство делает стальной панцирь почти невесомым.

У меня вот вопрос появился, не очень важный, а кузнец-гном в церковь часто ходит в мирке Ченслора, ну том, что он считает Хайборией?

Главный среди злодеев тоже не лыком шит, и знает в чем сила:

– Бог помогает лишь тем, у кого есть деньги, – продолжал командир. – А у тебя, я слышал, имение дважды перезаложено. Только и осталось, что рыцарская гордость.

Что там бог?! Надо прямо написать, Иисус. Поиздевавшись всласть над Альдо воин Молоха решил таки прикончить его. Но не тут-то было:

– Люблю рыцарей Безансона, – сообщил воин. – Сбрось с коня, и они словно перевернутые жуки. Остается лишь давить сапогом. А ты‑то, девка, куда, ну куда прешься? В сторонке пока постой – а потом, может быть, я покажу тебе, что такое настоящий мужчина.

Произнося эти слова, он не спеша подходил к Корделии – по всей видимости, намереваясь просто отодвинуть девушку, словно свисающую на дорогу ветку.

Внезапно воин вскрикнул – кратко и жалобно, – и медленно рухнул на колени.

Гномий доспех почти полностью закрывал тело. Однако там, где сходились поножи и нагрудник, оставались щели – иначе латник не смог бы ходить.

Кинжал Корделии погрузился в одну из них по самую рукоять.

Ах, какой талант пропадает. Второй Мартин пожалуй, как все «жостоко и правдоподобно, бла-бла-бла эпик». Те кто в теме и так на полу от смеха, кто еще не понял, но способен делать выводы из прочитанного и думать, поясняю, вот это предложение:

Гномий доспех почти полностью закрывал тело. Однако там, где сходились поножи и нагрудник, оставались щели – иначе латник не смог бы ходить.

- сферичная голимость. Во первых: поножи защищают ногу от колена до щиколотки. Нагрудник, как бы это удивительно для некоторых не звучало, защищает грудь и живот. А стало быть у нормального человека, одевшего и поножи и нагрудник они мало того не сойдутся, так между ними еще будет как минимум сантиметров 40-50. И это нормально, так и должно быть, такова анатомия человека. Но поножи и нагрудник уже далеко не полный пластинчатый доспех. Во-вторых, у полного пластинчатого доспеха (да и не только его) пах закрыт, обычно щитком, под которым кольчужная юбка, к тому же в несколько слоев. Так что автору надо сначала сделать лоботомию, потом заставить его наверстать пропущенное, например то, что колени с поясом у стоящего человека обычно не соприкасаются, и под конец ему нужно определиться – или пластинчатый доспех полный, и тогда ни о каком кинжале в пах речи не идет, или таки на воине был только нагрудник и поножи, но тогда воин выходит отнюдь не такой крутой и резкий, а просто долбоеб. Вы думаете пробелы у Ченслора только в области оружия, а как вам такое?

Корделия была лучшей в школе гладиаторов – до того, конечно, как ее оттуда не выгнали. После этого она бросила вызов всем наставникам, и убила их одного за другим, на городской арене.

Это знание истории к примеру и явное непонимание того, чем занимаются наставники, и каким обычно образом покидали лудусы. Конечно при на всем этом херь не заканчивается, присутствует и двуручный меч за спиной, куда ж без него. (Это кстати один из отличительных признаков долбоеба-автора. Как только поперли заспинные двуручники, присмотритесь к тексту повнимательнее, если человек идиот – то обычно во всем). Итак, сама схватка:

– Молох гордится нами! – крикнул воин, замахнувшись булавой.

Девущка перехватила оружие, уходя от удара в сторону. Словно в танце, она развернула своего противника, закрывшись им, как щитом, от остальных нападавших.

Меч аквилонки вошел в нагрудный доспех, как в масло. Заговоренная сталь всегда берет верх над обычной. Клинок вышел из спины воина, высоко между лопаток. Горячая кровь струей текла по холодному металлу.

Хрупкая девушка шутя перехватывает удар булавы рукой, разворачивает непонятно как и чем противника, и … пользуясь моментом пробивает доспех насквозь. Причем ниже по тексту и написано что сражается она двуручником. Ну а что тут такого? Любой ипичный герой, оборудованный руками до земли, может вытащить клинок в полтора метра из ножен за спиной! У самого Мартина так! Ты будешь с ним спорить?! Сначала ты навали сто тонн говна о золотых доспехах, замках на вулканах и лечении ран кипятком, а потом критикуй! Ну вот эта … гм девушка одной рукой держит булаву, а в другой сжимает двуручник и чик…втыкает его прямо в грудь врагу. Представили позу? А теперь почти двухметровый меч в одной руке хрупкой девушки? Я больше скажу, она его одной рукой не смогла бы держать, это раз. Второе – у нее должны были руки как у гиббона, чтобы одной рукой уколоть в принципе. Третье – сила должна у нее быть, как у самца гориллы.

Заговоренная сталь же вообще-то по тексту была как раз у воинов молоха. Но видимо для большей крутизны потом все переигралось, у потаскушки образовался волшебный меч, а доспехи воинов стали обычными.

Второй служитель Багряного замер, подняв оружие. Он ждал, что девушка отбросит поверженного воина, и примет бой с остальными.

Корделия шагнула вперед, прикрываясь мертвым телом. Потом со всей силы надавила на меч. Двуручиик вошел в тело по самую рукоятку. Кончик клинка, словно язык змеи, выстрелил из окровавленной спины латника и вонзился в шею его товарища.

Два мертвых тела рухнули на тропу, пронзенные одним мечом.

– Молох вас всех презирает, – бросила аквилонка.

Второй воин стоял и ждал, вместо того, чтобы воспользоваться моментом, пока оружие застряло, но Корделия не такая простая, да! Она мало того удерживает вес мужика в доспехах, она еще и идет с ним. И тут мегататика, меч внезапно пробивает спину уже убитого воина и смертельно ранит второго! Автор уже забыл, что писал он сам, абзацем выше, то, что лезвие уже вышло из спины «высоко между лопаток». О какой неожиданности, выстреливании и прочем речь?

Безумием было пытаться освободить оружие. Но в левой руке девушка по‑прежнему сжимала булаву, отнятую у побежденного ратника.

Она со всей силы ударила ею ближайшего бойца в грудь.

Надо же автор говорит о безумии, кто бы мог подумать. Когда хрупкая девчонка орудовала двуручником, наштрыкивая на него мегавоинов, как цыплят на вертел – это было нормально. А вот вытащить двуручник из двух тел не может никак. Я ожидал что она всех четверых нанижет… Думаете автор одумался? Куда там, оказывается она все еще сжимала в руке перехваченную у первого врага булаву! Ну да, все верно: нападает первый, она перехватывает булаву левой рукой, отращивает правую руку дополнительно на метр, колет того двуручником в грудь….и удерживая на одной руке труп воина в доспехах убивает второго врага. И тут бац, а в левой руке все еще булава, зачем добру пропадать? Третий противник стоит как манекен, и никак не реагирует на схватку, как впрочем и все предыдущие воины. На этом не все, автор решил продемонстрировать в очередной раз знания в области анатомии:

Орудовать дубиной – искусство. Можно сломать человеку кости, раскрошить его внутренние органы, – и при этом даже не помять доспехи.

Во-первых, удар дубины может сломать кость под доспехом, но сами понимаете без вмятины не обойтись. Во-вторых, это какие внутренние органы можно раскрошить? Какой из органов настолько твердый, что раскрашивается? Печень, селезенка, кишечник? Полная хуита.

Третий воин гибнет как баран на бойне, и тут четвертого убивает Альдо, но теперь на нем тяжкий грех, он слез с лошади… какое горе… Скоро ритуальное самоубийство? И вообще почему не дали раскрыться полностью Корделии? Все равно четвертый истуканом стоял, никому не мешал. Эпика было бы опять же, побольше.

Конан все еще у Молоха, то они беседуют, то молчат. Только настенные часы тикают, тик-так, тик-так. Наконец Молох решает что необходимое время прошло, младенец мертв, а потому Конан может идти. Зачем проверять? На часы поглядел, этого достаточно. Но варвар почему-то не хочет, он решает, что пришла пора сразиться. Ради чего интересно? Схватка настолько унылая, что непонятно кто в этом рассказе вообще Конан, тупой северный варвар, или дешевая потаскушка.

Ребенка наконец дотаскивают до аббатства и тут:

Крик ужаса вырвался из груди Альдо.

Воины, с гербом Багряного Молоха груди, появились на горной тропе. Их были сотни.

Впереди шествовал высокий шемит в леопардовой накидке поверх доспеха. Свой шлем он держал в руках.

Оказывается их были сотни, а Тупой Молох послал всего пятерых. Хотя все равно, без разницы сколько манекенов, Корделия бы всех поубивала. Но не все так плохо, оказалось Конан теперь новый Молох

– Зачем? – спросил Конан. Шемит недоуменно поглядел на него.

– Ты победил нашего господина, – произнес он. – И теперь займешь место Молоха.

В его голосе прозвучало сомнение.

– Конечно, прежний хозяин покраше тебя был. Да и крыльев у тебя нет, летать не умеешь. Но ничего – выбирать не приходится. Пойдемте, господин, нам еще девственниц в жертву приносить.

Конан встряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

– Значит, теперь я – глава Ордена? – спросил он.

– Еще и тупой, – пробормотал шемит. – Ох, и нахлебаемся мы с ним. Ну конечно – я же только что объяснил.

Киммериец помешкал.

– Тогда слушай. Отныне никаких жертв, войн и кровопролитий. С этого дня Орден творит только добро, под руководством монахов Монлюссона. Понятно?

Шемит почесал за ухом.

– Добрые дела? – спросил он. – Глупо как‑то. Ну ладно – приказ есть приказ. А в Багряной цитадели что, приют для бедных устроить? Эх…

Заканчивается все тем, что монахи и служители Молоха работают вместе.

Итого: лютая херь, давно такого бреда не видел, по ходу прочтения вспоминал двух продолжателей дела Мартина-Мартьянова-Фроста, Еблиасушку и фон Страпона. Думаю если бы эти два кадра таки договорились кто из них самый авторитетный в мире фэнтези (ну все-таки договорились, пусть это и невероятно) и решили написать что-то совместное – вышла бы вот такая хуита. За Еблиасом остался бы неподражаемый тошнотворный стиль:

В каштановых волосах плесенью виднелась седая прядь.

За тагильским Уве – мат.часть, вернее ее отсутствие: заспинные двуручники, ипичнейший герой, который затмевает Конана как муравья; незнание элементарной анатомии, полное невежество в оружии и доспехах, да и вообще привязки к реальности. Ну а в сумме это просто лютое говно.

Но, оказывается это еще не все, и это существо (Ченслор) успело написать роман. И если умственное развитие этого талантливого кадра из СЗ осталось на том же уровне, то там явно не обошлось без сотен лузлов.

Spam Protection by WP-SpamFree Plugin