Донован Фрост – «Храм ночи»

Дата: 15th Август 2010. Автор: Chertoznai. Рубрика: Рецензии
%d0%b4%d0%be%d0%bd%d0%be%d0%b2%d0%b0%d0%bd-%d1%84%d1%80%d0%be%d1%81%d1%82-%d1%85%d1%80%d0%b0%d0%bc-%d0%bd%d0%be%d1%87%d0%b8

Обрзац говноипичной поебени и пример для подражания говноавторам.

Если бы вдруг Немедийская армия ни с того, ни с сего перешла границу на этом Митрой забытом участке или на заставу обрушилась стая науськанных стигийскими чародеями драконов, то шуму было бы все равно меньше. Лагерь аквилонских пограничников напоминал горящий муравейник. Повсюду слышались истошные крики бестолковых команд, визг сигнальных рожков, лай собак и ржание коней. Меж палатками метались ратники, на ходу стараясь вникнуть в происходящее и вооружиться.

Злобныя стигийцы до сих пор устраивают козни аквилонцам, науськивая драконов. И это застава? И это воины? Да это бардак!

Но конечно же в лучших традициях с визитом ГГ (короля, комнатного раба – сына Ньярлатотепа, Пожирателей Смерти) все скоро изменится.

— Что скажешь, мальчик?— спросил король, протягивая меч, держа его двумя пальцами за острие.

Кто-нибудь другой вряд бы удержал так запросто грозное оружие прославленных аквилонских рыцарей, но в лапе Конана он казался детской игрушкой, и уж совсем был не похож на тот чудовищный клинок, что висел на бедре киммерийца в потертых ножнах.

А одним пальцем слабо?! Фи, а вот Разрыватель Медведей на Три с Половиной Части – так могёт! И не просто могёт, а могёт удерживая меч самого Калопоедающего Сруля!

В глазах временами исчезал столь знакомый окружающим ледяной блеск, уступая место сонной поволоке, а левая щека иногда слегка дергалась. С некоторых пор Конан завел привычку носить на левой руке плотную кожаную перчатку вроде тех, что прикрывали руки королевских сокольничих. Поначалу придворные недоумевали — ведь варвар так и не пристрастился ко многим цивилизованным развлечениям, в частности к соколиной охоте, отдавая предпочтение дедовской рогатине или доброму луку, но со временем привыкли и перестали обращать внимание на причуды киммерийца.

И только самые близкие к Конану люди — оруженосцы, два-три пажа и немногие оставшиеся в живых друзья и соратники знали, что от усталости или волнения пальцы на левой руке короля начинают мелко дрожать.

Да, нервного тика на лице мало, уже и руки дрожат

Конн не смел двинуть мускулом на лице, глядя, как отец прячет искалеченную ванирской палицей руку под плащом

Да-да, ваниры тоже постоянно дерутся с аквилонцами. Об этом сам Говард писал, да. Ну и че что это было спустя 500 лет после Конана? Главное же писал?! Ну и что дальше про искалеченную руку ничего нет, а обе руки очень даже здоровая? Это штрихбля к геройству Конана!

А с того времени, как ушла на Серые Равнины королева Аквилонии — Зенобия, некогда признанная первой красавицей хайборийского мира.

Признанная кем?

Перед входом переминался с ноги на ногу десятник. Пожалуй, если бы этому молодому вояке предстояло войти в логово жуткого тролля-людоеда из местных горских легенд, он шагнул бы смелее, чем сейчас.

Вот и тролль образовался.

Спящий король глухо заворчал, словно и впрямь был троллем-людоедом, умявшим целую деревню и прикорнувшим над грудой дымящихся костей.

Дымящиеся кости очень мощно. Урановые стержни завистливо курят бамбук.

Сзади неслышно появился паж, осторожными шагами направился к королю и накрыл плащом. Тут офицер стал свидетелем жутковатой сцены — не успел плащ, мягко шурша, опуститься на согбенные плечи дремлющего старика, как рука Конана стремительно рванулась, оплела запястье пажа и с хрустом вывернула его.

Крутизна!!! Особо ебанутые граждане в моменты прочтения такой белиберды испытывают самый настоящий оргазм.

Десятник сдавленно прохрипел команду, и строй рассыпался. Удалившись от командирской палатки на безопасное расстояние, воины судорожно драили клинки, потуже натягивали луки, лихорадочно носились в поисках нового древка для копья, взамен треснувшего, ладили разболтавшиеся кольца кольчуг.

Так с точки зрения идиота выглядит армия. Особенно умиляет «потужное натягивание лука», драйка клинка и «разболтавшиеся» кольца кольчуги. Лук натягивают не потуже, а на столько, на сколько он рассчитан. Внешний блеск меча прокатит только перед идиотом, который за блеском не видит всего остального. Это еще один штрих к портрету Фроста, который не знал ничего и не хотел узнать. Например то, что ржавчины металл покрывали обычным жиром, от собачьего, до более дорогих.

Вот и дождались. А я говорил капитану: еще по весне надо было всех их выкурить из каменных нор, и шкуры — на барабан.

А позвонки на свирели детишкам киммерийцев, черепа – на шайбы, берцовые кости на клюшки для крикета, а из ребер вообще отличное кольцо для баскетбола выйдет, а там и до Киммериан Булз недалеко.

Он быстро объяснил повстанцам, что со своих соседей многого не возьмешь, замок наместника штурмовать — руки коротки, монастыри Митры обирать — значит, гореть после смерти живыми факелами до конца времен

Красота!

От Военных Советов Конну пришлось отца мягко отстранить, благо киммериец и не сопротивлялся.

Маразм короля крепчал…

Наконец, Конн отыскал короля на заднем дворе донельзя грязной харчевни, где тот, будучи пьян до полуобморочного состояния, с подбитым глазом, разбитыми кулаками и в немыслимом рванье, сидел, привалясь к поленнице дров, в обнимку с кудлатым бродячим псом, и распевал скабрезную песенку на мешанине из шемского и кофийского наречий. С большим трудом государя удалось препроводить в дворцовые пределы.

Вот они истоки преображений корольков и прочего невьебенного отребья Херхенланда, Моисеевхельда и Дрочильстана. Все в лучших традициях племенного оленеебства:

1. найти перса и опустить его ниже плинтуса. (особенно удачными считаются те персы, которые из задроченных комнатных рабов, немедийских проститутов вдруг становятся королями королей королей)

2. высосать из хуя мега-события, которое заставляет перса стать мега-воином (см. постройку бритунийского флота, поиск брода для дивизии слонов)

3. и вот наконец преображение! Суворов от зависти грызет ковер. Обычный перс волей своего афтора внезапно распахивает многомильные крылья до до того незаметно сложенные на спине и купаться в лучах всеобщего обожания.

В этот раз не повезло Конану, сначала его опустили, руки дрожат, нервный тик, бордели-кабаки, подозрительные собаки. Потом найден повод преобразить – женитьба, а попутно инспекция погранцов. Итог: стоило посморкаться в портянку, погрызть сухари – и вуаля, король снова живее всех живых.

Хитроумная механика управляла сложной системой шлюзов, в мгновение ока затоплявших лабиринты рвов у крепостных стен; подъемные мосты, исчезавшие в зияющих арках под площадками для баллист и катапульт, вызывали восхищение приезжих государей.

… овцеебов, калопоедателей, и их верных подражателей, далеких от механики.

Троцеро в Шамаре возвел верфи, и вскоре по Тайбору, на страх Аргосу и Кофу, заскользили галеры нового речного флота королевства.

Причем Коф до Тайбора?

Конн, вместе с Троцеро и слышать не хотели о завоевании Стигии. Хотя Конан раз за разом пытался им доказать, что настоящих черных колдунов и демонов к этим, к радости Нергала, наступившим временам повывели, а хваленой армии стигийцев далеко до аквилонского воинства.

Эх, не сообразил Фрост крестовый поход организовать, спасти мощи святого Эпимитреуса, захороненные на своей исторической родине, в Стигии. Или освободить стигийцев от стигийцев, ну чем не повод для эпического противостояния?

Даже дремлющая за пустынями и горами таинственная Гиркания, казалось, стала кроткой овечкой, направив свои жадные взоры на северные земли Вендии.

А то б мы ей показали!!!

— Вендия! Кром! Как же я мог позабыть о прекрасной Вендии, славных Ильбарских горах и очаровательной Жазмине!— в смятении заметался король по пиршественной зале.

Веселье вмиг стихло, лицо Конна вытянулось, а Троцеро, подавившись очередной шуткой, которую он самым любезным тоном нашептывал в розовое ушко хихикающей девице, замолк и схватился за голову. Вмиг глаза киммерийца лихорадочно заблестели. Он машинально опрокинул в себя целый кубок вина, услужливо протянутый оруженосцем, и принялся тереть знаменитую сокольничью рукавицу на левой руке.

— Жазмина!

Конан, правда, с трудом мог вспомнить черты лица Деви, но, Кром, какая разница, как она выглядела!

— Что была за женщина!— вновь воскликнул Конан и обрушился на трон, будто подвыпивший возница на стог сена.

Это завязка сюжета.

А твоя мать, прочтя привезенное в бриллиантовой шкатулке послание, появилась пред нами, будто разъяренная валькирия из чертогов Валгаллы, и исхлестала мне всю морду. Кром! Мною же подаренный перстень с алмазом сыграл со мной дурную шутку — я лишился половины мочки правого уха!

Что-то заставляет подумать, что Фрост не представляет что такое кольцо и где место валькирий.

— Если вино пропахло стигийскими травами, я отправлю негодяев чистить конюшни!— С этими словами Конан ударом кулака выбил дно у бочонка и с размаху грохнул его на стол.

В лучших традициях говнометров от сохи идет абсолютная бессмыслица, и такая же бесмыссленая крутизна. Выбить дно можно, но останется ли при этом хоть стакан вина, особенно после того, как то что останется от бочонка грохнут о стол – очень большой вопрос. Но ведь круто же!!!! А стало быть канонично и очень любо, да.

Киммериец обернулся. В трех шагах от него сидел на пеньке причудливо одетый разбойник, держа в руках охотничий самострел, приспособленный для стрельбы арбалетными болтами.

Со времени «Копья Фроста» мозговой глист (по размерам сопоставимый с удавами Амазонки), отвечающий за оружие передушил своих братьев по разуму и единолично наддиктовывает перлы. Про то, что для самострела (арбалета) как раз и используют арбалетные стрелы (болты) ни Фрост, ни его скользкий соавтор никогда не слышали. Зато в лучших традициях своего верного последователя, грозящегося лихо завалить километрами кала из под пера и других мест книжные прилавки, Фрост видимо пытался что-то читать-изучать, но дальше первой строчки дело как-то не шло. Типа в дождь лучники снимали тетивы с луков и прятали в холщовые мешочки… да снимали, но холстина не дает защиты от дождя. Да в кармане кожаных штанов и то тетива сохраниться лучше, чем в промокшей тряпке.

Конан косо рубанул мечом не успевшего поднять топор разбойника. Однако в мокрой от грязи ладони варвара рукоять повернулась, и удар клинком пришелся плашмя, но, судя по звуку, сокрушил ребра и отбросил противника с тропы в лужу, где все еще билась раненая лошадь.

Абсолютно такая же херня, высосанная с яростным присвистом из члена барана. Чтоб рукоять не поворачивалась ее специально обматывали, кожей, проволокой, делали деревянные накладки. Помимо всего прочего рукоять у мечей, в сечении, не круглая, а плоская. Ну какой тут «проворот»? Для чего эта ахинея написана? Ну как же, а «сокрушил»?! А «крутизна»?!

Неблагодарное животное в последней предсмертной судороге лягнула киммерийца копытом. Среагировать Конан не успел; он только дернулся, перенеся тяжесть тела на другую ногу, и копыто обрушилось в подколенный сгиб.

Чтобы ударить в подколенный сгиб надо хотя бы находиться сзади человека. Если лошадь сзади, то Конана бы вообще даже не дернулся. Наверно лошадь из породы мутантов, типа барсов с кисточками на ушах, или турозубров, да.

— Достопочтенный Хольгер, видимо, забыл, что рыжебородые не молятся никому, а лишь находятся в особой милости у Имира — отца всего живого. Я его называю Кромом, жители Аквилонии, Немедии и их соседи — Митрой, а достопочтенному Иллиаху, будь он неладен,— Конан погрозил кулаком молодому киммерийцу, который уже и сам был не рад тому, что одной фразой задел вспыльчивого ванира,— я напомню, что в ледяные чертоги доблести попадают лишь храбрейшие, а не болтливейшие.

Красота, ну надо же, Кром, Имир и Митра – один и тот же бог. Уже слышу блеяние: «мнеееее показалось бее, что в Хайбории беее, должеееен быть главный бог, беее. А потом мнееееее показалось, что беее киммерийцы-свиньи, а сам Конан – преееедатель, беее »

Дальше – больше, идиотия растет, и шириться в лучших традициях говнометров. Что ни схватка – то бред, что ни обычай – то высосан из хуя, что ни подвиг – то гимн тупорылости. Приводить весь список хуйни я не стану, ибо он воистину бесконечен, семь страниц косяков «Карающей длани» бледнеют в сравнении с нетленным говноэпиком. Приведенные косяки – это бред по 1/8 части от общего объема. Дальше вдруг возникают Мастера, Ордена, Блистательные, волки-вожди, вылазит какая-то левая хрень «С Большой Буквы», типа «Свет Дрочильни Сиятельного Отрубателя Шпингалета Чорного Сатаны», левые обычаи:

Рыцарство Аквилонии, Немедии и отчасти Бритунии имело свой этикет ведения войн — один благородный дворянин с дружиной, желая выяснить отношения с другим достойным дворянином, подъезжал под стены замка и вгонял в ворота копье с гербовым флажком. Если вызов принимался, противники сходились на заранее выбранном ристалищном поле неподалеку от твердыни. Знатные рыцари бились друг с другом, равные по численности дружины так же разбивались на пары, согласно иерархии и знатности. Такие сражения-турниры остались со времен баронской вольницы прошлого века, ныне приструненной королями, однако еще сохранившей традиции. Турниры эти были весьма долгими — но редко кровопролитными. Пажи имели право уносить с ристалищного поля раненых, пеший мог сражаться только с пешим, конный — с конным. Метательное оружие воспрещалось, калечить и убивать слуг, коней и раненых считалось величайшим преступлением и покрывало нарушившего турнирный этикет несмываемым позором.

с радостным свинячьим визгом подхваченные говноделами всех мастей, похрюкивающих: «Были же примеры в истории!»

Суть сюжета: Конан собирается в Вендию, жениться на Жазмине, хотя и лицо-то ее помнит с трудом, но это не важно. Ну а если она к тому времени померла – собирается напасть на гирканцев, типа не зря же топали в такую даль, верно? А пока собирают инфу, Конан решает проверить заставу на немедийской границе, и попутно перерезать разбойников, с которыми армия без короля справиться не может. На деле же (обратите внимание, интрига!!!) замышляется мятеж внутри Аквилонии, и как только он вспыхнет – гирканцы и туранцы сообща нападут на Аквилонию. Гирканцы по жизни воевали с Аквилонией, и вот им как раз случай расквитаться. Почему не воспользовались шизофреничными выходками фростовского Конана, когда он пропадал по шлюхам и кабакам неделями – категорически неясно. Хотя есть догадка, как обычно нужон эпик, а что это за эпик, если короля отравят ядом или воткнут нож в спину в борделе? Негероично!

Вот и появился такой простой план. Дальше сюжет просто пропадает, появляется вдруг Кулл, то люди, не отбрасывающие тени, то еще какая-то поебень, слабо связанная как со здравым смыслом, так и между собой.

Безусловно, свои конечности к этой вещи приложил тот же потомственный даун, (чьи предки поколениями занимались кровосмешением и еблей овец) что и «Копью Крома», ибо бред абсолютно во всем (и впервые за несколько лет мне откровенно жалко времени копипастить ВСЕ встречаемые косяки, так как их число просто ужасает). В романе безумно все – маразматик-Конан, идиотичные обычаи, мотивация героев, схватки, описания оружия и прочее и прочее. Поэтому долго распространяться не буду, есть в физике понятие абсолютного нуля, ну а «Храм Ночи» – абсолютное говно. Любая вещь Гунтера или Кракозябры будет на две головы выше этого дерьма.

На моей памяти только два дерьмоеда хвалили Фроста, один из них – его сканил, другой считает его, Фроста, образцом в жанре фэнтези. Вот им, и глистам в их голове – читать строго обязательно, всем остальным – обходить за километр и ни в коем случае не прикасаться, чтоб не запомоиться. Впрочем, я не удивлюсь, если самим Фростом окажется один из этих двоих, с позволения сказать человеков, не думаю что на сто с лишним миллионов человек найдется еще один прямоходящий организм с таким количеством говна в черепе. Любопытствующие, зачитайте махровые нетленки Бартока фон ди дер ван де Хуяртока и при чтении лютой фростовщины вам будет обеспечено стойкое чувство де жавю.

Итог: абсолютное говно, написанное говноделом, для говноедов.

Spam Protection by WP-SpamFree Plugin