Как нетрудно понять из названия, роман посвящен юности нашего киммерийца, а конкретно – подвигам в Венариуме. В письме Роберта Говарда Миллеру эта тема как раз и затронута. Итак, Конану на то время было 15 лет, вес примерно 85 кг, и самое главное – он был уже заслуживающим внимания противником.

Здесь же ничего этого нет. Конан конечно есть – но ему 12 лет, на войну отец его не берет, и тут же бьет по роже, поскольку его сынок чуть было в обиде не напал на него с оружием. Бу-га-га. Кстати, отца Конана зовут Мордек, а мать – Верина.

Дальше типа по истории, гандеры и боссонцы вторгаются и первому же лагерю дают название Венариум. Пока идет обустройство, в местных лесах уже кишмя кишат киммерийцы, причем судя как раз по количеству – от нескольких десятков кланов. Только вот как варвары страдающие от междоусобийцы договаривались нет ни слова. Просто собрались в кучу, и в едином порыве напали с оружием в руках.

Тут присутствовали и мечи, и топоры и копья, а так же просто дубины, косы, серпы и даже вилы.

Какие к херам косы-вилы? Ну что это за галиматья?

Варвар, размахивающий двуручным мечом, почти таким же огромным, как сам, несся к гандеру, выкрикивая что‑то по – киммерийски. Но даже его меч оказался короче, чем копье Гранта. Гандер выставил оружие перед собой, и дикарь с размаху напоролся на острие.

Говноэпик во всей красе. Кстати, а нахера киммерийцам, которые используют от недостатка оружия вилы и гм… косы да серпы, двуручный меч? Против кого его использовать, да еще и без доспехов? Да и сама схватка просто отпад, только выставь копье – и тупой дикарь на него сам насадится.

Мордек отбил выпад копья, желающего напиться его крови. Железный наконечник отлетел, и кузнец взревел от восторга. Но гандер, противостоящий ему, защищался так отчаянно, сначала пикой потом коротким мечом, что Мордеку никак не удавалось прикончить его. В конце концов, кузнец решил отказаться от намеченной добычи и поискать более легкую жертву.

Это как? Повернулся спиной и ушел, или героично убежал?

Всадники использовали все пространство форта для разгона и теперь высыпали, подобно лавине. Здесь, на густо заросших холмах севера, конница редко использовалась. Мало того, что всадникам негде было развернуться, так и немногочисленные киммерийские лошадки не в состоянии были нести на себе тяжеловооруженных воинов.

Конечно, это следовало ожидать, но чтобы на первых же страницах противоречить самому себе? С одной стороны ландшафт Киммерии и, правда, не приспособлен для использования кавалерии, причем кавалерии любой – хоть киммерийской (Первой Бронетанковой имени Талибанских Фиан), бу-га-га, хоть аквилонской. (Даже не знаю о каких тяжеловооруженных киммерийцах, хоть с лошадями, хоть без, идет речь – из оружия только обычные мечи, топоры и щиты, из доспехов – в лучшем случае шлем да сыромятные ремни в качестве наручей). И тут же, аквилонская кавалерия разгоняется в форте, выскакивает и… и тут же теряет свое преимущество, ибо кругом все та же Киммерия – горы, холмы, леса, пеньки и поваленные деревья. Это только у ебланов лошадь это нечто сродни танку, причем на воздушной подушке. Надо идти через болота – без лошадей никак, надо скакать через лес – без лошадей никак, надо перепрыгнуть горы или переплыть море – ну вы поняли.

Выкрикивая имя короля Нумедидеса, словно заклинание, рыцари врезались в киммерийские ряды. Копьями, мечами и копытами своих коней, одетые в броню всадники быстро сделали свое дело. Хотя варвары и отбивались, как могли, но их оружие не пробивало толстые доспехи.

Ну да, Нумедидес – это и есть король Аквилонии в то время, как Конану было 12 лет, и спустя десятки лет Нумедидес все еще будет сидеть на троне, да. Но самое главное – двуручнегов у киммерийцев уже как бы и нет (а вроде только что были) и пробить доспехи вдруг стало нечем.

Тут киммерийцы не выдержали атаки тяжелой кавалерии, среди вырубки и побежали сломя голову назад в лес.

Он еще несколько раз попробовал зычным голосом остановить позорное бегство, но попусту. Киммерийцы удирали даже быстрее, чем недавно неслись на форт.

И они заплатили неизбежную цену за свою глупость. Со смехом, рыцари кололи их копьями сзади, нанизывая, как толстых куропаток. Боссонские лучники тоже расстреливали их меткими стрелами. И большинство жителей из мрачных дебрей получило сегодня много смертельных ран в, унизительную для каждого воина, заднюю часть тела.

Киммерийцы убегают, папаша Конана ранен – но тоже сбегает, оставшихся раненных на поле боя дорезают аквилонцы. Сам Конан кует вилку для еды(!), и тут начинают возвращаться убежавшие с поля боя киммерийцы. Ну те, на которых насела кавалерия, которой по словам автора негде развернуться.

– Теперь не скоро, – Мордек устало мотнул головой. – Точно не завтра. Не на следующей недели, и не через месяц. Скорее всего, даже не в следующем году. Мы потеряли слишком много и многих в этот раз.

– Тогда когда же? – опешив, спросил Конан.

– Что значит когда? – вздохнул его отец. – Нужно много выпить горького пива, чтобы отбить горечь поражения.

А это кто не понял тот самый дух истинных варваров, которые готовы на все угодно, для отстаивания своей свободы.

Проходит время и в деревушку Конана вторгается аквилонская армия и киммерийцев знакомят с правилами поведения анальных рабов

Мордек продолжал переводить Тревиранаса:

– Гарнизон будет располагаться в деревне и окрестностях там, где выберет офицер. Мы обязаны кормить его людей и обеспечивать всем необходимым. Если пропадет хоть один солдат, то аквилонцы возьмут в заложники десять наших, а потом уничтожат. И еще, – добавил кузнец, – он пообещал, что заложники будут умирать медленной смертью…

– А теперь, я скажу от себя, – произнес Мордек. – Мы должны пока согласиться на их условия, поскольку в настоящий момент они сильнее нас. И мы должны следить за тем, какие слова слетают с наших губ так, как среди них обязательно найдется человек, понимающий речь киммерийцев.

Время идет раньше и Конан привыкает к постоянному присутствию захватчиков в деревне. Ну а чо тут такого, это же киммерийцы – голимое быдло, которое постоять за себя не может. Наступает весна, Конана идет побродить по лесу и натыкается на храм. Все же проблески здравого смысла у автора есть

Ясно, что не Крому – бог киммерийцев не имел ни святилищ, ни жрецов. Создавалось впечатление, что какая‑то чудовищная судорога забросила его через столетия в эпоху, в которой жил Конан.

Варвар тут же непонятно как выпускает на свободу громадную змею

Внезапно, позади жертвенника, один из булыжников, тихо опустился вниз, приведенный в действие хитроумным механизмом, неподвластным течению времени. Конан пытался разобрать смысл резьбы на алтаре и не сразу заметил движение. Пока чье‑то злобное, любопытное, а может и голодное, шипение не привлекло его внимание.

Этот звук принудил его отпрыгнуть назад.

Как чудно-то, ну опустился булыжник и? Это из этой дыры что ли вылезла сорокафутовая змея? Или это Конан на него наступил, пока подходил, тогда как он отпрыгивал назад от алтаря, к змее что ли? И откуда она выползла вообще?

Конан сначала смотрит и офигевает от размеров монстра, а потом с четырех стрел убивает змеюку. Первая – отскакивает, вторая – просто злит, третья – прибивает язык к челюсти, и четвертая попадает в крошечный злобный мозг через глаз! Вымазав стрелы в яде – Конан возвращается домой и тут ему приходит гениальная мысль!

– Если мы нападем на лагерь аквилонцев ночью, то сможем застать их врасплох, – с волнением в голосе начал он.

– Ну, нападем, и что из этого выйдет? – спросил Мордек.

– Так ведь мы тогда освободимся от них, – ответил Конан, удивляясь тому, что отец не понимает очевидных вещей.

Однако кузнец оказался более дальновидным, чем думал его сын.

– Датхил на некоторое время станет свободным, но он не вся Киммерия, – сказал Мордек. – А когда остальные аквилонцы узнают о том, что мы сделали, то тут же возвратятся с новыми силами и жестоко отомстят.

– Тогда мы должны напасть одновременно на все их лагеря, – объявил Конан. – Если мы так поступим, то они исчезнут навсегда.

Папаша Конана не согласен:

Но Мордек покачал головой. От чего, прядь его, тронутой сединой гривы, опустилась на глаза.

– Может быть, так бы и случилось, – сказал он. – Только я уверен: многие из жителей скажут, что уже потеряли слишком много людей в первой войне. А некоторые, поклянутся солнцем, луной и звездами – а затем, все равно останутся дома. А другие, даже если поддержат вылазку, то будут сражаться прежним способом и будут разбиты. Корме того, король Нумедидес, пошлет еще больше солдат, чтобы подавить восстание. Да и оправдает ли будущие жертвы такое восстание?

Вот такие они киммерийцы, поклянутся любой херотой и … останутся дома. Тем временем граф, командующий захватом уже во всю трахает киммериек. Мужики из деревни Конана собрались это ночью обсудить, ну перетереть, пожать плечами и разойтись. Маман Конана и вовсе решила, что киммерийка сама графа завлекла в кровать.

Потом показываются будни поселенца, который в северных лесах мечтает о ферме, яблоневом саде, странно что не винограде. Тут из леса вылазит Конан, который пытается убедить поселенца что земля не его, и ему нужно уйти. Конечно, из этого ничего не выходит. Только нахера было знакомиться с врагом?

Потом снова проходит время и… наступает зима. Ну да, почти год киммерийцы сидят сложа руки. Конан собирается на охоту:

Теплая шапка – ушанка, выделанная из тех же шкур, прикрывала голову юноши. Валенки были не по размеру большие, но он напихал туда мягкой шерсти, и они хорошо сидели на ногах.

Вот так – тут и шапка ушанка и валенки, еще бы фуфайку с номером – и вылитый маленький зэк.

На охоте Конан убил почти десяток волков (ну а чо тут такого, это же всего лишь стая), ободрал шкуры, взял мясца и вернулся домой. И вот что странно, совсем недавно, тут же в доме Конана угощали гостей свиными ребрышками – значит на них деньги нашлись. А теперь, при всем том, что кузнец в деревне человек считай отнюдь не на последнем месте – он вынужден есть волчатину.

Венариум же растет со страшной силой – появляются кузни, мастерские, магазины.

– Успокойся, моя красавица. Ты же знаешь, что это не больно, а я скоро управлюсь, – утешал ее кузнец, продолжая работу.

После его слов, лошадь действительно притихла. Так же, как и женщины, животные любили мужскую ласку.

Ну и наверно извращенцы тоже появились. Но ту не только аквилонцы, киммерийцы тоже захаживают в Венариум:

Лохматый киммериец, закутанный в шкуру барса, спускающуюся до колен, нес рубашку блестящего зеленого шелка. В такой не стыдно было бы предстать пре дворе короля Нумедидеса. Странным же образом варвары приобщались к цивилизации!

Шелковая рубашка – это для киммерийца предмет первой необходимости. Жрать почти нечего, настолько что кузнец вынужден волчатину грызть, а вот поди ж ты, некоторые варвары зимой шелковые рубашки покупают…

Так считал Мелсер, пока не завернул за угол и не увидел пьяного вдребезги киммерийца. Варвар лежал на спине возле двери в таверну и смотрел на мир мутным, безразличным взглядом. Рядом с ним, валялся в луже блевотины светловолосый гандер. Фермер сокрушенно покачал головой. Может, Венариум и приобщал варваров к цивилизации, но также ввергал цивилизованных людей в варварство.

Какое трогательное единение. Накупив всякого поселенец возвращается домой, а тут Конан забавляется, шарашит стрелами по прохожим из леса.

В это время Конан продолжал его осторожно изучать.

– Ты бояться? – спросил он, наконец.

– Боюсь? О, нет! – воскликнул Мелсер. – Я просто разъярен. Подойди ближе и получишь сполна, что заслуживаешь.

К его удивлению, Конан неожиданно отвесил ему поклон.

– Ты смелый человек, – сказал киммериец. Я больше не играть с тобой

В деревеньке Конана вечером устраивается совещание, пара местных мужиков да вождь откуда-то с севера, ну типа – «что-то надо с аквилонцами делать…, может встать с колен на четвереньки?». Конан тем временем эээ… пасет овец. Ну да снег, так каждая овца это почти снегоуборочная машина. Чего там сложного, в середину зимы в приполярье травки раскопать? И тут, откуда не возьмись демон, прилетел поужинать бараниной. Стрелы против демона особо не помогли, а вот посох пастуха, с серебряным набалдашником – самое то. Просто врезать нужно посильнее – и всего делов. Как откуда посох с серебряным набалдашником у чабана? Фэнтезя!!! Жрите!!! Короче беспомощный демон тупо сгорает.

Наступает весна, командиру аквилонцев Стеркусу надоело тут уже все, задрало иначе говоря. Даже секс с киммерийкой уже не радовал.

Стеркус пересытился ее и отослал обратно в деревню. Хотя девушка и возражала, жалуясь, что он так и не оказал ей обещанного покровительства, а лишь попользовался некоторое время.

Настоящая киммерийка да, но суть вот в чем, славный граф – грязный педофил, просто киммерийка повзрослела и вышла из школьного возраста. А посему надо ехать в киммерийскую деревню, где живет Конан и выбрать там кого-нибудь на роль новой жертвы. Конечно, это будет подружка Конана, хорошо что не он сам. Но малолетняя зазаноба рада донельзя вниманию педофила из столицы, ведь он столько комплиментов сделал!